I. (43)
Ты заслужил навечно пурпур тоги -
Что пред тобой и Гней Помпей, и Красс,
Когда германец, кельт и бритт читали
Свою судьбу во взгляде этих глаз.
Тогда ты стал враг государства - деспот,
Когда, презрев бессильный их закон,
На Рим - пресечь безумства их и смуту -
Ты двинул войско через Рубикон.
Кто, как не ты, восстановил державу,
Покой, свободу, гнёт долгов унял?
И ни один тобою побежденный
Твоих проскрипций жертвою не стал.
Ты - блеском мысли, слога благородством
Стяжавший лавр от Цицерона встарь,
Ты - пятикратный триумфатор, консул -
Ответил им: "Я - Цезарь, а не царь!".
И, словно жаждя вечного покоя,
Лишь поднял удивленно на врагов
Усталый взгляд, прикрыв колени тогой,
Бесстрашно принял грудью хлад клинков.
Молчанье грозное и скорбь народа -
Ответ им – вместо мнившихся наград,
И в день отцеубийства - иды марта -
Не соберется более Сенат.
В костёр – оружье, золото, одежды,
Проклятья, плач не молкли много дней,
И семь ночей хвостатая комета
Сияла над могилою твоей.
Тобой приносят клятвы, сопричислен
К богам ты будешь памятью людской,
А, запятнавшие себя твоею смертью,
Падут в три года волею чужой.
5 августа 1997 года
II. (89)
Царапает язык диковинное имя.
Убили Рим не Гальба, не Нерон…
Когда сорвался с уст твоих последний стон
Была его повержена твердыня.
Ждал смерть? Играл судьбой – наперекор авгурам,
Не вняв ни предсказаньям, ни мольбам…
Ужели верил ты, что данное богам,
Бессмертье и тебя коснулось?
Ты сам спустил с цепи безудержную свору.
А Пий и Константин лишь похоронят Рим,
И справят тризну горькую над ним,
Идя твоей стезей к безумству и раздору.
18 октября 1998 года.
Комментарии